XIX век. Россия. Поезд Москва — Петербург. Вагон. Купе. На третьей полке дрыхнет денщик. На первой – боевой генерал, весь в медалях, на второй — поп, напротив — попадья с дочкой. Грохот, треск. Сверзается вниз денщик:
— Господин генерал, разрешите по*сать.
Кряхтя, спускается поп.
— Ну, как ему не стыдно! Вот вы, боевой генерал, грудь медалями украшена,кровь за родину проливали, а он при вас — по*сать. Я, святой отец, за дела ваши грешные молюся, лысину учением нажил, а он при мне — по*сать.
Жена моя, честная женщина, девушкой за меня вышла, не изменяла ни разу, дочь родила, а он при ней — по*сать.
Дочь моя, голубица непорочная, греха не знающая, а он при ней по*сать.
— Ну, успокойся, папаша, внушение сделаю.
Грохот, треск. Врывается денщик.
— Господин генерал, разрешите доложить — по*сал!
Генерал, со строгим видом:
— Ах, ты, е… твою мать, п….глазое м…дое….ще! я тебе кто, боевой генерал, или х*р собачий? Кровь за Родину проливал, грудь медалями расх…чена, а ты при мне – по*сать. Это тебе что, конская з…лупа на солнце блестит, или лысина отца святого за дела наши бл*дские лоб расшибшего? А ты при нем что? По*сать! Это тебе кто, бл*дь подзаборная, или жена отца святого, п%%%у
соседу не дававшая, дочь невесть как породившая, а ты при ей — по*сать… Это, по твоему, кто, потаскуха малолетняя или дочь отца святого, греха не знающая, х… во рту не державшая, а ты при ей что — по*сать!
Марш на третью полку и не *сать до самого
Петербурга.